От поселка Нижнее (Попаснянский р-н, Луганская обл.) до линии фронта – менее 20 км. Здесь до сих пор работает Нижнянский областной психоневрологический интернат, в котором находятся 155 подопечных (148 женщин и 7 мужчин) и 80 человек персонала (семеро из которых медики):, передает «Радио Свобода».
Самые тяжелые бои здесь шли в 2015-м: тогда сотрудники и пациенты прятались в подвале жилого корпуса, переоборудованного под бомбоубежище.
Сейчас массивных обстрелов уже нет, но поселок Нижнее соседствует с Крымским (17 км), Желобком (12 км) и Новотошковским (13 км)– населенными пунктами, где все еще продолжаются активные боевые действия.
По словам директора интерната Татьяны Осьминой, подопечные живут здесь на полном гособеспечении. «Наши пациенты – это люди с инвалидностью 1-3 группы. Они одинокие или такие, за кем, по разным причинам, не могут присматривать родные. Одни приходят к нам в пожилом возрасте, другие – в довольно молодом. К примеру, есть подопечные, которым еще нет и 30-ти… Люди здесь, как одна семья. Большинство из них, что называется, застряли в детстве – они неподдельно переживают за тебя, могут по 100 раз в день спрашивать, как дела, и расстраиваются, когда кто-то из сотрудников несколько дней не выходит на работу, потому что заболел», – говорит Татьяна Олеговна, которая работает в интернате 25 лет.
Жители поселка относятся к интернату с интересом и опаской одновременно. Многие обидно называют его «дурдомом», но это пока не увидят интернат изнутри. Побеленные стены, уютная территория с клумбами и кружки прикладного искусства – для пациентов здесь стараются обустроить максимальный комфорт. А еще директор не берет на работу случайных людей – говорит, у всех сотрудников обязательно должна быть добрая душа.
«Чтобы быть здесь, нужно дружить с нашими подопечными. Вот, приходит человек, мол, возьмите. А я беру его за руку – вожу, показываю тут все, знакомлю с нашими. Если вижу, что не приживется, реагирует как-то странно или чересчур удивляется – не беру. Нам чужаки не нужны, и без них проблем хватает. А вообще наши сотрудники – это жители Нижнего и близлежащих поселков. Увольнений почти нет – уходят только, если переезжают или идут на пенсию», – рассказывает Осьмина.
Сейчас в интернате есть 4 отделения: поддерживающего проживания, интенсивного медицинского ухода, социальной реабилитации и паллиативного ухода. По личному заявлению пациенты могут уехать в отпуск к родственникам. Подопечных можно навещать, а еще они самостоятельно или в сопровождении ходят, например, в магазины, парикмахерскую и в церковь.
«Самое продвинутое наше отделение – поддерживающего проживания, где сейчас живет группа из 16-ти человек. Эти пациенты делают большие успехи, но еще не совсем самостоятельные. Мы прививаем им навыки, утерянные когда-то в следствие болезни: учим правильно ухаживать за собой, готовить несложные блюда, вроде яичницы, вести собственный бюджет и обращаться со стиральной машиной автомат», – продолжает директор.
Все жители интерната получают пенсию. Ее размер зависит от группы инвалидности и стажа работы. По закону, 75% выплаты перечисляются на счет интерната, оставшиеся 25% пациенты тратят по своему усмотрению. Получается, в месяц у каждого подопечного своих приблизительно от 500 до 900 грн.
Те, у кого есть родственники, часто собирают эти деньги, чтобы им помочь. Люди помладше – откладывают на планшеты, мобильные телефоны и телевизоры с плоским экраном.
А получаемые интернатом 75% тратятся на продукты питания, медикаменты, одежду, обувь, бытовую технику и т.д.
По словам Татьяны Осьминой, за время боевых действий их «пациент сильно помолодел». Если раньше в психоневрологический интернат в Нижнем попадали, в основном, люди в возрасте 60+, то теперь чаще поступают пациенты, которым за 40: «Самой молодой нашей подопечной – всего 25 лет. У этой девушки, к сожалению, бывают приступы агрессии. Но, в целом, она хорошая и отзывчивая. Самой взрослой пациентке – 95. Думаю, война тоже дает свой отпечаток. Боевые действия – нагрузка для любой психики. Просто представьте, что живете в постоянно напряжении и не можете выйти на улицу, потому что в любой момент может прилететь снаряд».
В интернате есть подопечные, которые находятся здесь с 1978 года, то есть, большую часть своей жизни. Но дольше всех тут был Александр Анисимович. Он попал сюда ребенком еще до 1948 года.
«Он был крепким мужчиной с непростым характером. Считал себя самым главным в интернате. Мы его очень уважали и старались прислушиваться, немного баловали. К сожалению, Александр Анисимович умер в 2019-м на 86-м году жизни. Он застал войну – сначала Вторую мировую, а потом и нашу на Донбассе. А вот родителей своих не знал: интернат был для него и домом, и семьей», – вспоминает Осьмина.
Теперь старожилом интерната стала Аксиния, которую сотрудники ласково называют Ксюша. Женщина попала сюда 42 года назад – в 1978-м, когда ей был всего 41. Из прошлой жизни, по словам директора, Ксюша помнит только плохое: как папа сильно пил и бил маму, и как трудно маме было самой справляться с детьми. Сейчас у 83-летней женщины остались только врожденные проблемы – например, с речью. В остальном же она полностью сама себя обслуживает: выходит в магазин, интересуется новостями и старается со всеми дружить.
Аксиния
67-летняя Валентина живет здесь последние 15 лет. Ее дом и сестра Люба остались в шахтерском поселке, в «ЛНР». Несмотря на старые неурядицы, Валя очень переживает за сестру – часто звонит ей и рассказывает, какой вкусный сегодня был обед, что было за день, как получает на мирной части страны пенсию и как скучает по их дому. Люба говорит, что в «ЛНР» страшно, а денег не хватает даже на самое элементарное.
До войны в Луганской области было всего 22 интерната: 20 для взрослых и 2 – для детей. На подконтрольной Украине части Луганщины сейчас осталось 10 интернатов, и все они для категории «18+».
