Я вот сейчас стою перед вами. Вот вы видите, что я сейчас пью водку? Хотите, я даже вам предложу?

Я никогда женщину пальцем не трону. Я могу обидеться, могу поругаться, но руку никогда не подниму.

Я в тюрьме не сидел, поэтому со мной по понятиям не надо говорить.

Я же музыкальную школу окончил! Я только по пианино. Петь я не учился, но песен много знаю. «Ледяной горою айсберг из тумана вырастает…»

Смерть? Боже упаси! Я даже не думаю об этом. Но рано, или поздно она ждет, конечно, меня…Но, мы еще поживем.

Я закончил в Москве здесь институт. У меня тетя живет тут рядом.

Я работал главным бухгалтером в «Магнолии».

Скрывать мне абсолютно нечего.

Отец маму убил у меня в комнате. Я тогда тут в институте учился. Да все там знают, почему. Он это сделал при ее маме, ну, бабушке. Она вообще перестала разговаривать.

У меня отец убил мою маму, мою личную. Понимаете? Он ее бил постоянно. И добил.

Я к тете пришел. Она мне говорит: «А ты отцу не хочешь помочь?» Я говорю: «А чем я ему помогу? Чем?» «Ты что, не можешь ему передачку сделать?» Я говорю: «Только топор. Только топор».

Деньги у меня были, я мог это сделать, но я специально этого не сделал.

Когда с мамой у меня это случилось, я нормально это перенес. Вернулся на работу.

Заворотник это не актриса. Я когда с ней расстался, забухал. А так, у меня была квартира. Я на Преображенке снимал. На злости и забухал…

Люблю Пушкина. «Капитанская дочка». «Войну и мир» я ненавижу. Я пытался читать. Булгаков для меня очень трудный. Папа, вот который маму убил, говорил, что «Преступление и наказание» не может читать. А я нормально.

Прихожу с работы домой, не могу понять: стоят чемоданы и все собраны. Я захожу. Хозяйку звали Нина Николаевна. Я даже никогда не курил в комнате. Она сидит на кухне. Она противная баба была, но нормальная. Я говорю: «Здравствуйте, а что такое?» А она: «Олег, а мы с вами расстаемся». Я говорю: «А что случилось?» «А вы, – говорит, – зайдите в зал». Я захожу, а там…Чуть ли не десять человек сидят. Заворотник эта понатащила туда своих знакомых, друзей, они там бухали.

У меня с карточки сняли деньги. Два человека знали пин-код. Я и она.

Документы были, но начал пить. Причем по страшному.

Папа у меня машинист паровоза был. Мама судья. Он пил по страшному. Я кстати в него пошел. Я его копия.

Я лучше буду на улице так стоять вот здесь, на этом ветродуе, мне бы только не в тюрьму.

Я попытался бы сделать так, чтобы не получилось эффекта моего отца.

Ну, пускай фотографируют. Мне все равно! У меня не жилья сейчас нету, ни-че-го. Мне все равно!

Помолись о нас. За нас надо молиться. Если искренне помолитесь, поможет.