«Я мертв, и это мой последний пост на моем блоге». Дерек Миллер – писатель, музыкант, морской биолог, и автор блога Penmachine.

Он умер от рака 3 мая 2011 года, и этот пост был опубликован после его смерти. Дерек завел свой блог в 1997 году. Когда он узнал о том, что болен раком, он рассказывал о борьбе с ним в своем блоге. Он писал о жизни и о себе, о жене и детях, о своей болезни и о своей грядущей смерти.

Сделайте себе одолжение: прочитайте этот пост, а потом позвоните тем, кого любите. Жизнь слишком коротка.

Вот и все. Я мертв, и это мой последний пост. Я попросил семью и друзей, чтобы они опубликовали эту запись после того, как мое тело больше не сможет выдерживать кару под названием рак. И это первый шаг по переводу моего блога в архив.

Если вы знали меня в реальной жизни, то вероятно, уже слышали новости, но, как бы вы ни узнали об этом, считайте это подтверждением. Я родился 39 июня 1969 года в Ванкувере, Канада, и умер в Барнаби 3 мая 2011 года, в возрасте 41 год, от осложнений, вызванных 4 стадией колоректального рака. Мы все знали, что это случится.

Это включает мою семью и друзей, и моих родителей Хилку и Юргена Карл. Мои дочери – 11-летняя Лорен и 13-летняя Марина, знали то, что мы с женой смогли им рассказать после того, как мне впервые поставили диагноз. Это стало частью их жизни, увы.

Эйрдри

Конечно, это включает мою жену Эйрдри (в девичестве Хислоп). Мы оба родились в Ванкувере, закончили разные школы в 1986 году и изучали биологию в UBC (Университет Британской Колумбии), где впервые встретились в 1988 году. Летом я работал в парке натуралистом, случайно задел каноэ Эйр, мы столкнулись, и нам пришлось толкать его к берегу.

Мы пересекались на некоторых предметах, а потом потеряли связь. Но несколько лет спустя, в 1994, я все еще работал в университете. Эйрдри узнала мое имя и написала мне письмо – да! бумажное! – и случайно (я пытался стать музыкантом, так что кругом был полный хаос) я ей ответил. Из этих семян вырос целый сад: это произошло в марте 1994, а в августе 1995 мы поженились. Я никогда не жалел об этом, потому что нам всегда было хорошо вместе, и в печали, и в радости.

Тем не менее, я никогда не думал, что время, отпущенное нам вместе, окажется таким недолгим: 23 года от первой встречи (Kanaka Creek Regional Park, я совершенно уверен) до моей смерти. Так мало. Слишком мало.

Что было в конце

Я не ушел в лучший мир, или в худший. Я не ушел никуда, потому что Дерека больше не существует. Как только мое тело прекратило функционировать, и нейроны в моем мозгу застыли, я совершил удивительную трансформацию: из живого организма в труп, как цветок или мышь, которые не пережили слишком морозную ночь. Совершенно очевидно, что как только я умер, все закончилось.

Так что я не боялся смерти – самого ее момента и того, что будет потом, потому что не будет ничего. Как и раньше, я продолжал немного опасаться самого процесса умирания, растущей слабости и усталости, боли, того, что я становлюсь все меньше и меньше самим собой. Мне повезло, что мои умственные способности в основном не пострадали за месяцы и годы до конца, и не было признаков рака мозга, насколько я знаю.

Ребенком, когда я впервые научился вычитанию, я подсчитал, сколько мне будет в 2000 году. Ответ был 31, и это казалось очень много. На самом деле, в 31 год я был женат, имел двух дочерей, работал техническим писателем и веб-парнем в компьютерной индустрии. Довольно взрослый, в-общем.

Многое еще предстояло. Я завел свой блог, которому недавно исполнилось 10 лет. Я не вернулся за барабаны в моей группе, и не был подкастером (потому что еще не было подкастов, и айфонов тоже не было). В технической стране, Гугл только появился и рос как на дрожжах, Apple находился в осаде, Майкрософт был большим и ответственным, а до Фейсбука и Твиттера оставалось еще несколько лет. Оставалось три года до запуска марсоходов «Спирит» и «Оппортунити», зонд Кассини не пролетел еще и половины пути до Сатурна. Человеческий геном еще не был расшифрован.

Башни-близнецы Всемирного торгового центра еще стояли в Нью-Йорке. Жан Кретьен был премьер-министром Канады, Билл Клинтон президентом Соединенных Штатов, и Тони Блер премьер-министром Великобританни, пока Саддам Хусейн, Хосни Мубарак, Ким Чен Ир, Бен Али и Муамар Каддафи сохраняли власть в Ираке, Египте, Северной Корее, Тунисе и Ливии.

У меня в семье в 2000 году моей двоюродной сестре оставалось еще четыре года до рождения ребенка. Другая сестра начала встречаться с мужчиной, который теперь стал ее мужем. Соня, подруга моей мамы с девятилетнего возраста, была еще жива. Как и моя бабушка Омма, которой было больше 90 лет. Ни я, ни моя жена еще не попадали надолго в больницу. Еще нет. Ни одна из моих дочерей тогда еще не выросла из подгузников, не говоря уж о том, чтобы делать фотографии, писать рассказы, ездить на велосипеде и лошадях, общаться в Фейсбуке, или иметь размер ноги больше, чем у их мамы. У нас не было собаки.

И у меня не было рака. Я понятия не имел, что он у меня будет, уж точно не в этом десятилетии. И что он убьет меня.

Упущенное

Почему я вспоминаю все эти вещи? Потому что я могу сожалеть о том, чего никогда не узнаю, но не жалею о том, что случилось. Я мог умереть в 2000 году (в 31 год), и был бы счастлив свой жизнью: моей удивительной женой, прекрасными детьми, классной работой, и теми хобби, которые я любил. Но я бы многое пропустил.

И теперь многое случится без меня. Я уже писал, что и представить не мог многого из того, что случится. Каким будет мир в 2021, или в 2060, когда мне был бы 91 год, возраст, до которого дожила Омма? Что еще мы узнаем? Как изменятся страны и люди? Как мы будем общаться и передвигаться? Кем мы будем восхищаться и кого презирать?

Что будет делать моя жена Эйр? Мои дочери Марина и Лоло? Что они будут изучать, как будут проводить время и зарабатывать на жизнь? Будут ли дети у моих детей? Внуки? Будут ли в их жизни такие вещи, которые я не могу понять сейчас?

Что известно теперь, когда я мертв

Сегодня на эти вопросы нет ответов. Хотя я еще жив, когда пишу это, мне грустно знать, что я пропущу это. Не потому, что не смогу это увидеть, но потому, что не смогу поддержать Эйр, Марину и Лорен в их усилиях.

Оказывается, никто не может представить, что действительно произойдет в нашей жизни. Мы можем планировать, и делать то, что любим, но мы не можем ожидать, что все наши планы сработают. Некоторые – возможно, другие наверняка нет. Появятся события и изобретения, и произойдут события, которых мы никогда не могли предвидеть. Это не плохо или хорошо. Это реальность.

Я думаю и надеюсь, что мои дочери смогут кое-что узнать благодаря моей болезни и смерти. И моя чудесная, удивительная жена Эйрдри тоже. Не то, что они могут умереть в любой день. Но что они должны найти то, что приносит им радость, и возбуждает их ум, как можно больше, и быть открытыми новым возможностям, и не разочаровываться, когда что-то идет не так – а это обязательно случается.

Мне очень повезло. Мне никогда не приходилось беспокоиться о пище. Я никогда не боялся, что чужая армия ворвется ночью ко мне в дом с мачете или пулеметами, чтобы убить или ранить мою семью. Мне никогда не приходилось бежать, чтобы спасти свою жизнь (то, чего я не могу делать сейчас в любом случае). Жаль, но некоторым людям приходится заниматься этим каждый день.

Чудесное место

Наш мир, весь наш мир – это прекрасное, удивительное, чудесное место. Он всегда больше, чем можно узнать. Я не оглядываюсь назад и не жалею ни о чем, и надеюсь, моя семья будет делать то же самое.

Правда в том, что я любил их. Лорен и Марина, вы взрослели и становились собой все эти годы, знайте, что я любил вас и делал все, что мог, чтобы быть вам хорошим отцом.

Эйрдри, ты была моим лучшим другом и самым близким человеком. Я не знаю, какими бы мы были друг без друга, но думаю, мир стал бы беднее. Я любил тебя безмерно, я любил тебя, я любил тебя, я любил тебя.