Елена Грачева — координатор программ благотворительного фонда «АдВита». Фото Солмаз Гусейновой
Свобода помогать
Как правило, деньги зарабатывают для того, чтобы распорядиться ими по своему усмотрению. В благотворительности все устроено несколько иначе: все начинается с конкретной проблемы, которую можно решить, если найти нужные ресурсы. Требуются не только материальные средства — время, труд, внимание также оказываются важной частью помощи другим людям. Еще один ценный ресурс – идеи. Например, такие, которые помогают фонду не просить о помощи, а зарабатывать на нее. О том, что такое социальное предпринимательство и почему важно, чтобы оно стало развиваться, мы поговорили с Еленой Грачевой, координатором программ благотворительного фонда «АдВита»
- Наряду с множеством благотворительных акций, которые регулярно устраивает «АдВита», фонду помогают несколько проектов, которые можно назвать социальными. Как это работает?
Идея большинства проектов – в том, чтобы сделать помощь больным не «долгом» и «жертвой», а действием, которое приносит радость. Лет шесть назад у нас появилась идея выпустить открытки и календарики с рисунками подопечных фонда. А два года назад открылось культурное пространство «Легко-легко» и в нем — сувенирный магазин. Фонд не может заниматься коммерческой деятельностью, все собранные средства идут в помощь онкологическим больным, поэтому было создано ООО «Помогать легко», которое работает как обычный бизнес-проект, но свою прибыль передает «АдВите». Команда «Помогать легко» не только производит и продает сувениры, но и организует благотворительные мастер-классы, лекции, кинопросмотры, ярмарки, устраивает бесплатные занятия для детей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Недавно они открыли интернет-магазин legko-legko.ru, где продают как сувениры фонда, так и вещи, которые приносят нам жертвователи. Кроме того, два года назад появились мультсериал и благотворительный медиа-бренд «Летающие звери», которые также были созданы для того, чтобы зарабатывать средства для фонда «АдВита».
- Социальный бизнес — это распространенная для благотворительных фондов практика?
У нас таких проектов пока очень мало. Но в странах с развитым благотворительным движением это очень принято и становится все более популярно. Например, NorthLondonHospice живет за счет своих социальных магазинов, это такие благотворительные комиссионки. То, что они собирают и продают, приносит хороший доход. Это очень модная история на западе, потому что люди часто меняют одежду, они готовы много отдавать. Там принято, чтобы дизайнеры дарили свои вещи на благотворительность, так что в таком магазинчике можно купить те же самые вещи, что и в бутике, только дешевле.
Но чтобы такая схема работала, нужны определенные условия ведения бизнеса. У NorthLondonHospiceхорошие бесплатные помещения в центре города, и налоговые льготы, и местное законодательство предусматривает юридический механизм, позволяющий продавать вещи, принятые магазином в дар. По сути, их основные затраты – это зарплаты продавцам. Но, к сожалению, в нашей стране такое невозможно. Звучит нехорошо, но нравственное состояние общества пока не позволяет говорить о том, чтобы создавать систему льгот для социального бизнеса. Мы можем оказаться заложниками огромного количества мошенников, которые будут использовать эту ситуацию, чтобы прокачивать свой основной бизнес. И в конечном итоге велик риск подорвать доверие к благотворительности, а мы его зарабатывали очень долго.
Поэтому у нас социальному предпринимательству очень трудно – как, впрочем, любому малому и среднему бизнесу. Нет денег на стартап, нет понимания, как себя продвигать, и даже потенциальные инвесторы не вполне понимают, зачем все это нужно. Зачем вкладывать, допустим, 100 тысяч, чтобы кто-то произвел футболки, а потом их продал и прибыль пошла на благотворительность, если можно ту же сумму отдать на благотворительность сразу? В теории, возможность зарабатывать самостоятельно помогает прогнозировать поступления, планировать расходы. На практике условия развития достаточно трудные, и зарабатывают такие проекты пока не очень много. Конечно, эти деньги все равно не лишние, но на потенциального инвестора впечатления пока не производят. И все-таки есть в самой идее социального предпринимательства что-то, что заставляет нас думать, что это очень правильная затея – для фондов, для их подопечных, для жертвователей и для общества в целом.
- Давайте попробуем разобраться почему.
Самое главное, что здесь происходит, — происходит с людьми. Если говорить о сувенирах «Помогать легко», это возможность представить наших подопечных не в качестве несчастных, которым нужна помощь, а как талантливых и интересных людей, которым есть что сказать. Для больных детей, и не только детей, очень важно, когда они могут что-то сделать сами, даже находясь в стерильном боксе. Отзыв людей об их работе – лучший подарок для них. Когда нужно было подписывать авторские договоры и детям приносили образцы продукции – вы бы видели эти лица!
В этих работах есть что-то, что мы не получим больше ни от кого: очень сильная эмоция. Про каждого автора, про каждую работу я могла бы говорить часами. В каждом рисунке есть какая-то фантастическая глубина, которая вообще-то детям свойственна. «Петербургская» серия, к примеру, невероятно точно воспроизводит основные составляющие петербургского мифа. Возьмем картину, которая называется «Белые ночи», с одинокой кошкой на крыше. Я знаю, почему этот рисунок именно такой: ребенок, который его нарисовал, и сам в больнице лежал, и мама у него болела в тот момент, отсюда такое невероятное ощущение одиночества в этом рисунке и такое мощное ожидание встречи, надежда какая-то на нее. Этот ребенок не читал «Белые ночи» Достоевского, но нарисовал именно это: одиночество и мечта, и это и есть петербургский культурный миф. Или, например, рисунок с Биржей и ростральными колоннами. Его делал ребенок с ампутированной рукой, который, между прочим, уже успел сняться в фильме Бакура Бакурадзе «Охотник», профессионально заняться плаванием и много чем — его энергии и таланта хватило бы на десять здоровых мальчиков. Обратите внимание: колонны Биржи там – как пальцы. Я хожу мимо этого места каждый день, видела колоннаду миллион раз. Но теперь, когда я там прохожу, я вспоминаю этот рисунок. Взмах руки, вырастающей из Невы, – это поразительный взгляд, необычный. «Петербургская» серия просто перевернула мой взгляд на город, я серьезно.
Такие сувениры – уникальная, не имеющая аналогов в мире продукция. Когда на одной из благотворительных акций эти рисунки, воспроизведенные профессиональными мастерами в технике декупажа, увидели врачи из симфонического оркестра Corpus Medicorum (это удивительный оркестр докторов Мельбурнского королевского госпиталя), они раскупили эти рисунки в считанные минуты, и столько восторженных слов я не слышала давно. К этому моменту они уже провели в Петербурге неделю и видели другие питерские сувениры, им было с чем сравнить… Важно и другое: медики, очень хорошо понимающие, что такое арт-терапия, и профессиональные арт-терапевты говорили, что это шикарная идея и у них ничего такого нет.
- То есть они оценили не только терапевтическую, но и коммерческую сторону проекта?
Что привезти из Петербурга – вообще-то проблема для туристов, потому что у нас нет средней ценовой категории: либо невыразимого качества дешевая китайская штамповка, либо что-то дорогое, авторский эксклюзив. Мы предлагаем сувениры, которые могут стать альтернативой и китайским поделкам, и авторским работам. Мы можем один и тот же рисунок нанести на какой-нибудь дешевый магнитик, открыточку или блокнотик, а можем сделать тетрадь с фетровым переплетом и с аппликацией по мотивам рисунков детей, или вот такое панно методом декупажа. А можем делать какие-то эксклюзивные вещи. Это будет профессиональное исполнение, но сохранится главное – детский рисунок, его обаяние, его философия, его картина мира. С нами сотрудничают профессиональные художники и дизайнеры, вообще есть очень много профессионалов, которые готовы помогать фонду. Получается вещь, за которую не стыдно, и за деньги, которые турист может себе позволить. И одновременно человек дарит приятелям после поездки (или, наоборот, своим гостям) не только магнитик, кружку или блокнот, он дарит еще и помощь, соучастие в спасении другого человека. Это как раз тот случай, когда можно делать то, что тебе нравится, и вместе с тем помогать.
- Но сувениры — это только часть того, чем занимается «Помогать легко»?
Когда мы что-то производим – допустим, помещаем детские рисунки на чашки, ручки и блокноты, – это одна история. Но мы ведь можем подарить саму идею благотворительности. Как это было сделано в одном из проектов «Летающих зверей»: мы упаковывали подарок в оберточную бумагу, завязывали шпагатом, писали имя адресата, ставили штамп и обратный адрес – из Летающей страны. Это была настоящая посылка. Представьте себе, что вы или ваш ребенок такую посылку распечатываете, и там внутри еще письмо, которое лично вам адресовано… Вспомните, что такое обычно корпоративные подарки – это ведь ад настоящий. Все эти новые года, восьмые марта… Всякий раз компании вынуждены что-то придумывать, когда уже десять раз подарено всё, что только можно. Но давайте, допустим, возьмем «Капитанскую дочку» Пушкина, вложим туда нашу открыточку, которая будет лично кому-то адресована, упакуем как старую добрую посылку, заклеим сургучом, поставим штамп – и в этом будет гораздо больше от подарка, чем в дежурном наборе. И вы будете развязывать эту бечевку, и ломать сургуч, и разворачивать книжку, и читать открытку… Мне кажется, люди, которые отвечают в компаниях за все эти поздравления и корпоративные подарки, еще не понимают, что людям нужны не вещи, а внимание, внимание и благодарность, человеческие. У нас есть такое количество детских рисунков, что мы можем подобрать к любому настроению, к любой ситуации что-то свое. И это будет что-то, чего точно нигде больше нет.
- Но как обеспечить это уникальное, допустим, письмо, адресованное лично сотруднику компании, если в этой компании работает еще тысяча человек? Как с этим может справиться маленькое ООО?
Дело в том, что и у «Помогать легко», и у фонда не так много сотрудников, но много волонтеров-помощников. И в последнее время мы стремимся находить такие формы работы, когда не сотрудники что-то придумывают, но когда идею может подать и осуществить любой человек. Каждый человек – это ресурс, даже если он сам этого не осознает. Он способен видеть ситуацию так, как никто другой, у каждого есть какие-то свои возможности. Допустим, когда собирается семья на день рождения, можно вместо бесконечных дежурных подарков попросить собрать деньги или что-то нужное для детей в больницах. А можно провести бесплатную экскурсию – так было, например, во время Школьной ярмарки, когда мы устроили флэшмоб городских историй, и разные люди – учителя, профессиональные экскурсоводы, специалисты по какой-то теме — водили в течение недели экскурсии, а всю прибыль передали в фонд. Однажды к нам пришел волонтер, который собирался заниматься в фонде совсем другими делами, но оказалось, что он умеет делать замечательные деревянные вещи. И он нам сколотил скворечники, которые потом расписали друзья и подопечные фонда для аукциона «Грачи прилетели».
Сейчас нашим подопечным гораздо легче помочь. Можно подарить что-то, что вы делаете хорошо и что пользуется спросом, и мы это продадим, и деньги пойдут на лечение. Но еще нужнее идеи: за много лет работы в фонде мы выдохлись. Мы слишком много придумывали, и сейчас нам трудно что-то изобрести такое, чего еще не бывало. Поэтому мы просим всех просто подумать, что они могут сделать. Нам нужно много таких идей, в которых есть мысль, есть надежда. Скоро мы откроем новый сайт «АдВиты», и там будет отдельный портал, который будет называться «Друзья фонда АдВита». Там будет рассказано о самых разных акциях, и о мировых практиках, и о том, что мы сами сейчас придумываем. И обязательно будет опция «Предложить свою идею».
Может быть, это сейчас самое важное для людей — иметь возможность что-то сделать. Ощущение бессилия вызывает фрустрацию и чувство вины. Я всегда ужасно себя чувствую, когда в какой-то ситуации ничего не могу предпринять. Иногда, когда я читаю очередное государственное постановление в сфере медицины, меня вышибает так, что я не могу ни спать, ни есть – все время думаю, что теперь будет и что тут можно сделать. Сейчас в этом смысле очень сложное время. К тому же мы переживаем своего рода утрату языка, коммуникативную катастрофу: фальсификация, имитация, просто вранье, которое сейчас все заполонило, чудовищная массовая девальвация слова. Наши идеи и наша способность объединяться для чего-то важного – то, что можно противопоставить этим напастям. Мне кажется, что в нашей версии социального предпринимательства есть сочетание творчества, доброй воли и внутренней свободы – поскольку человек сам решает, что, когда и как он делает. Это свободный поступок свободного человека. Невозможно запретить кому-то помогать другому человеку не за деньги, а по внутренней потребности. Это очень трудно отнять. И сейчас такое время, когда идеи, что бы такого еще сделать, чтобы заработать для фонда денег, — нужны еще больше, чем прямые пожертвования – точно так же, как удочка всегда ценнее, чем рыба.
